Я поднималась с набережной на самый верх, в центр города. Шла не очень быстро, на подъём всё-таки. Ну и, чтобы немного отвлечься, рассматривала новые здания, нарядные витрины, красочные растяжки через весь проспект. Прохожих было совсем немного, и эту пару я заметила сразу, ещё издалека.
Они вместе - то убыстряли шаг, то останавливались и, возможно, о чём-то переговаривались. Потом он вдруг вырвался вперёд на несколько шагов, резко остановился и стоял спиной к ней, напряжённо ожидая, пока она приблизится. Неожиданно развернувшись в тот момент, когда она поровнялась с ним, крепко схватил её за плечи и начал трясти. Теперь я, наконец, воочию поняла, что это значит - трясти «как грушу». Он просто в упор смотрел на неё и, не произнося ни слова, тряс за плечи…
Я немного напряглась. Но с дороги не свернула. Дать отпор нахалу – святое дело… А уж про женскую солидарность тут и говорить не приходится!
Такое наше племя, какие наши годы…
Я уже приготовилась стать свидетелем конфликта или даже соучастником. Мысленно отрабатывала известный кик-боксёрский приём, припасённый на самый экстренный случай в жизни – мало ли…
Когда я приблизилась к ним настолько, чтобы рассмотреть лица, то с удивлением отметила, что они уже далеко немолоды и, вполне возможно, супруги…
Но это, конечно, только предположение.
Мужчина несколько ослабил хватку и теперь уже был не так напорист. А она вдруг, совсем неожиданно для меня, схватила его руку и поднесла к губам, припала к ней страстным поцелуем, потом прижалась щекой и не отпускала ещё какое-то время, пока я не прошла мимо них…
Подъём по проспекту заканчивался переходом на светофор. Мне там пришлось подождать немного, и я, не удержавшись, оглянулась и увидела, как эта пара уже немолодых людей, крепко взявшись за руки, резво сбегает к набережной от любопытных глаз случайных прохожих…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
Безумство - Светлана Бурдак Евр. 12:16 чтобы не было [между вами] какого блудника, или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства.
