Туманною дымкой покрытый,
Виднеется горный хребет.
Лежит он, ветрами увитый,
Немалые тысячи лет.
Он многие тайны скрывает,
О многом бы мог рассказать,
Да, только, язык наш не знает;
И нам речь его не понять.
Порою, вниз камни бросает.
Напомнит чуть-чуть о себе.
Полынью и мхом зарастает
В тоске о безгрешной Земле.
Он помнит, как Словом Господним
Весь мир создавался вокруг,
Как, с ветром, он пел утром ранним;
И каждый друг другу был друг.
Хребет вспоминает Адама,
Как все ликовали о нём;
И, как, вдруг, случилась с ним драма,
А грех прогремел словно гром.
Земля от греха потемнела,
Проклятье неся на себе;
И терний в полях, без предела,
Расти стал, как знак о беде.
Прошло так немалое время;
И горный хребет огрубел.
Под солнцем, на нём гибнет семя.
Пустыней его стал удел.
А, некогда, бурные реки
Оставили лишь давний след...
И так было бы всё во веки,
Но Бог, о грехе, сказал: “Нет!”
Пришёл на планету Спаситель.
Принёс жизнь, спасения дар.
Он стал над грехом Победитель.
Свою жизнь за нашу отдал.
Теперь есть надежда, что скоро
Всё новое будет кругом;
И горный хребет станет молод –
Леса, жизнь и реки на нём.
Вячеслав Переверзев,
USA
Родился в Украине, на Донбассе, г. Горловка. Другой сайт: http://stihi.ru/avtor/slavyan68
Прочитано 3447 раз. Голосов 2. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
